"У меня одним из основных инструментов, которые я использую в театре, является башкирский курай. У меня пять или шесть кураев разной длины, которые играют в разных тональностях, и я их использую в разных проектах", – рассказал Сергей Федорович в интервью "Радио России-Башкортостан".
Сергей Летов активно сотрудничает с поэтами, пишет музыку для кино, анимационных фильмов и спектаклей, много гастролирует по стране и всему миру.
В субботу, 15 апреля 2023 года, в программе "Переплет" Сергей Летов рассказал, как в его руках башкирский курай стал "древнегреческим" и "древнеиранским", и почему он себя считает человеком Востока.
О выходе на "новую метафизическую орбиту"
Как утверждают авторитетные знатоки музыкального искусства, появление на сцене Сергея Летова выводит практически любой проект на новую метафизическую орбиту.
Сергей Летов выступил в Уфе в конце марта на 11-м Международном литературном фестивале "КоРифеи" вместе с поэтом из Новосибирска Юрием Татаренко в программе "За спиной зимы". Музыкально-поэтический дуэт прозвучал в "Сердце" (ивент-холл на территории городского центра "Арт-КВАДРАТ").
"Очень понравилось это место. Раньше никогда там не бывал и не знал о его существовании. Узнал из афиши, потому что был указан "Арт-КВАДРАТ", Чернышевского, 88. И мне очень понравилось, что такое место есть. И особенно мне понравилось, что на мероприятии было много людей. И особенно много – молодёжи. Молодёжь и современная поэзия – это вещи, мне кажется, не так тесно связанные, к сожалению, в наше время.
- Пришло много совсем молодых людей. Это показатель того, что это место, иносказательно говоря, прикормленное.
Что-то их привлекает, они знают, что будет что-то интересное, важное. Во всяком случае, видимо, престижно бывать в этом месте для молодых людей".
О выступлении "За спиной зимы"
"Звук мне не очень понравился. Не аппаратура, аппаратура прекрасно была отстроена, всё было сбалансировано. Мне казалось – немножко гулко. Для меня как для музыканта совершенно ясно, что, допустим, проект, в котором есть барабаны, абсолютно несовместим с этим местом. А вот какие-то камерные варианты, где человеческий голос и, может быть, один инструмент или пара-тройка акустических инструментов – это вполне возможно. А что-то очень громкое, звучное, допустим, рок-группу туда вместить достаточно проблемно, если у неё акустические барабаны настоящие. Если электронные – можно всё устроить и сделать.
Голос звучал превосходно. Я, в частности, пожелал для своего выступления особенный микрофон, и именно этот микрофон мне привезли и поставили. Это большая редкость. Этот микрофон часто используется на радио и телевидении для человеческой речи. Меня с ним познакомила рэп-группа "25/17" из Сибири, которая сейчас базируется в Москве. Оказалось, что не только для рэп-исполнителей хорош этот микрофон – он прекрасно снимает человеческий голос и саксофоны. Тембр саксофона близок к человеческому голосу, то есть его звуковые форманты, частоты находятся в той же области, что и особенности человеческого голоса. Чтобы он звучал правдоподобно, очень хорошо снимать особенно низкие саксофоны, но у меня, к сожалению, был не низкий саксофон, а высокий, играл я на нем мало – всего в одной пьесе. В принципе, даже для этого оказался прекрасный подбор аппаратуры, всё звучало хорошо.
Я подготовил программу электронную. Юрий мне прислал предварительно большой аудиофайл, я разбил его на фрагменты чтения отдельных стихотворений, расположил их в определённом порядке, запустил обработки. Например, в некоторых стихотворениях голос был изменён таким образом, как будто читали тибетские монахи низкими хриплыми голосами. А иногда стихотворения – как на ранних альбомах группы "Аквариум" – звучали в обратном порядке, то есть этот файл реверсивно звучал. Такой канон с запаздыванием разных стихотворений. До двенадцати стихотворений могло звучать одновременно".
О волновой природе явлений
"Я не отвечу на ваш вопрос. Когда вы говорили, у меня сразу появилась ассоциация с медиавирусом и шуткой, произведённой на телевидении моим приятелем Сергеем Курёхиным, покойным, который на телевидении устроил такую медиапровокацию "Ленин – гриб". Заканчивалась эта провокация, конечно, тем, что они раскололись, начали хохотать сами участники, но перед этим сказали: "Ленин – он не только гриб, он ещё и волна!" Вот после этого удержаться от улыбки было трудно…
"Метафизическая субстанция" – это не совсем мой лексикон. Я человек, имеющий техническое образование.
- Я, кстати, первый раз в Уфе побывал в детском возрасте на Всесоюзной олимпиаде по химии.
Я человек более прозаического, скажем, ума и умонастроения, поэтому о метафизичности или о душе мне трудно говорить. Для меня, скорее, есть определённые законы построения художественного выступления и коммуникации со слушателем, которые нельзя было нарушать.
- Надо стремиться создать комфорт для слушателя, не очень сильно его утомлять, но надо держать его в определённом напряжении, быть интересным, поэтому нужно быть разнообразным.
В то же время нужно, чтобы музыка не выбивалась очень сильно за рамки того умонастроения, которое создаёт поэт. В данном случае поэт и актёр, декламатор в одном лице. Чтобы на первом плане была декламация поэзии, чтобы у человека оставалось время её воспринимать, в то же время, чтоб ему это не надоедало. Отчасти музыка как фон звучит, как некая поддержка, и в то же время создает разнообразие.
- Для людей, которые не очень привычные к поэзии, которые не читают книг и не покупают сборники современной поэзии, чтобы прочесть и восхититься, для них восприятие поэзии носит синкретический характер.
Когда поэзия зародилась, она ведь тоже не была тем жанром, который записывали на какие-нибудь свитки и на досуге в тишине декламировали друг другу. Слово "лирика" происходит от музыкального инструмента лира. Человек играл на том или ином музыкальном инструменте и при этом пел какую-то песню. Её слова и были той поэзией, которая дошла до нас. Ввиду отсутствия полноценной нотации в Древней Греции и отсутствия звукозаписывающей техники в то время до нас дошли только буквы, тексты, только часть того художественного высказывания, которое было у Софокла, Еврипида, Эсхила в греческой трагедии, в греческой комедии, в греческой лирике разного рода, в эпосе. Наверняка, всё это было. Сейчас бы это отнесли к категории музыки. Так как музыка не дошла, от неё осталась только часть, осколочек, который называется теперь литературой. Так что вот такая миграция от целостного аудиовизуального образа – к образу только текстовому".
Казалось бы, стихи самодостаточны…
"Да, но есть авторы, стихи которых не существуют в отрыве от мелодии. Например, поэзия Высоцкого или моего брата Егора Летова, его стихи неотрывны от того звукового образа, который с ними связан. То есть это такое возвращение поэзии к истокам. Поэзия возвращается к той форме, в которой она возникла. Потому что первоначально и чтение Библии, Священного Писания, и чтение Корана – это было некоторое музыкальное высказывание. Это ритмизованная проза, которая сопровождалась определёнными музыкальными тонами, возможно, утраченными в настоящее время.
Скорее всего, мы можем судить об этом, зная язык оригинала. То есть если на арамейском языке – там всё зарифмовано. Это же были формы для лёгкого запоминания, мнемонические техники, как Аверинцев пишет. Литература в то время существовала не письменной, а устной. Коран же не был написан. Достаточно было Пророку произнести вслух и тут же десятки людей запоминали эту суру наизусть. И потом она была записана, спустя десятилетия. Записи редактировались. Но в то время слух человека был другим, возможно. Человек не был так замусорен посторонними звуками, посторонними смыслами и легко все запоминал.
- Я думаю, особенность современной эпохи состоит в том, что от разделения на музыку в чистом виде, поэзию в чистом виде, как буквы, напечатанные на бумаге, мы постепенно переходим к более целостному объединению музыки, слова, которое старается так или иначе пробиться к человеку, к слушателю или к реципиенту, скажем правильно, посредством какого-то объединения, поддержки".
О сотрудничестве с поэтами
"Мне приятно, что поэты часто привлекают меня. Я служу в Московском театре поэтов. Я чаще выступаю там в вечерах Москонцерта, скорее, как звуковой оформитель мероприятия.
Вообще, я выступаю часто с поэтами, которые всё-таки являются и хорошими актёрами, декламаторами, хорошо читают свои стихи, не мямлят на один какой-то заунывный мотив. Да, Бродский и многие поэты XX века не подошли бы, но мне в жизни посчастливилось. Вот, Юра замечательно читает свои стихии, прекрасно декламирует, рельефно. Я выступал с Дмитрием Александровичем Приговым с начала восьмидесятых годов практически до самых последних дней его жизни. Я выступал с новосибирским поэтом и переводчиком Вячеславом Куприяновым – это главный переводчик Рильке на русский язык и многие других немецких авторов. Я продолжаю сейчас выступать с поэтом и литературоведом Сергеем Бирюковым – это до недавнего времени профессор университета Мартина Лютера в Халле. Вот у нас есть несколько программ именно такой звуковой поэзии, скажем так.
С переводчиком Максимом Амелиным, который переводит с греческого, латыни, грузинского, санскрита и многих других языков, тоже существует программа, записанная с ним. Иногда случаются выступления. При этом музыка не носит доминирующего характера, она служит как некоторая, скажем, подкладка, фон, который облегчает современному слушателю восприятие поэзии".
Прорицатель Тиресий с кураем
"Что касается Уфы и Башкирии в целом, у меня одним из основных инструментов, которые я использую в театре, является башкирский курай. У меня шесть или семь кураев разной длины, которые играют в разных тональностях, и я использую их в разных проектах. Одно время я играл прорицателя Тиресия, как актёр в постановке "Антигона" Софокла. Там Ирина Слуцкая, чемпионка мира по фигурному катанию, играла саму Антигону, а я был прорицатель Тиресий, я ходил с большой палкой-посохом – это был футляр курая. В определённой сцене я открывал этот футляр, вынимал заглушечку и доставал оттуда башкирский край и начинал на нём играть, и это создавало для слушателя атмосферу Древней Греции.
Я играл не так, как играют башкирские кураисты, а просто играл как на духовом инструменте, то есть без голоса, не напевая в курай. Шипящий такой звук, пентатоника создавала для слушателей атмосферу античности. Ко мне после спектакля подходила какая-то британская исследовательница и пыталась узнать, что это за древнегреческий инструмент…
Я играл на курае и в постановке "Шахнаме". Использую его в различных проектах. Не как яркий сольный инструмент, а скорее как некоторую краску, очень характерную.
- Я впервые услышал курай на советской грампластинке.
У меня несколько было пластинок, изданных в СССР в восьмидесятые годы. Пентатонные, как правило, башкирские мотивы создают ощущение медитативного звука.
В Башкирии нелепо рассказывать о том, что такое курай, но в процессе звукоизвлечения используется диафрагма, ты толкаешь звук не горлом, не губами, губы вообще не участвуют в звукоизвлечении, они только как бы модерируют звук, управляют его тембром, но сам по себе толчок происходит диафрагмой. Это создаёт особое одухотворённое ощущение глубины звука, древности и глубины этого звучания. Хотя я знаю, что существуют более современные модели кураев с клапанами, которые позволяют хроматические гаммы играть на кураях легко и в быстром темпе, и сложные играть в одном строе практически в любой тональности. Но у меня традиционные старинные натуральные кураи.
К сожалению, очень мало времени, чтобы заниматься на инструменте, потому что у меня много духовых инструментов. Но из этнических музыкальных инструментов курай находится у меня на первом месте.
Я играю на похожем иранском инструменте, который называется нэй. Очень похож на курай, за исключением того, что в верхней части у нэя находится медный цилиндр, зубы соприкасаются именно с этой медью, звук более шипящий происходит. Ну и сам нэй более короткий и он не пентатонный, у него больше отверстий, он позволяет извлекать четвертитоновые интервалы иранской музыки. Это другого вида материал, тростник, он перевязан кожаными ремешками в местах сочленений, чтобы придать больше устойчивости. Немного более трудный инструмент для звукоизвлечения, но с очень характерным таким же шипящим звуком.
Я играю на болгарском кавале иногда тем же звукоизвлечением, что на курае. То есть не так, как играют болгары или турки на своих флейтах. На кавале я не освоил способ звукоизвлечения, когда держится инструмент под углом вперёд примерно 30°, а я беру кавал и играю на нём как будто это курай.
Кавал мне подарила болгарско-турецкая певица. В Болгарии были же принудительно людям турецкого происхождения изменены имена. Она в Болгарии была Сюзанна Эрова, фриджазовая певица, а на самом деле её звали Йолдыз Ибрагимова. И Йолдыз, приехав в Москву, привезла мне болгарский кавал.
- В коллекции – больше ста инструментов.
Основные мои и инструменты – это разные саксофоны. У меня есть баритон-саксофон, тенор-саксофон, два инструмента C melody – это саксофон между альтом и тенором, обоим инструментам около ста лет. Сопрано-саксофон в строе до – тоже очень старый столетний инструмент. И два сопранино саксофона, один из них очень старый. Бас-кларнет, флейты, альтовая, басовая, флейта-пикколо, просто флейта. У меня большая коллекция электронных духовых инструментов – семь или восемь уже даже.
В последнее время больше всего занимаюсь электронными духовыми инструментами. А вообще, каждый инструмент требует, чтобы на нём много занимались. Поэтому когда меня спрашивают, а вы слышали вот то-то, я говорю, знаете, я ничего не слушаю. Нет, я слушаю по каналу Mezzo и Mezzo HD музыку барокко, оперу, французскую оперу барокко. То есть я слушаю классическую музыку, академическую. Рок, джаз я не слушаю вообще, я его играю. Если у меня есть свободное время, то я вынужден к тому или иному концерту готовиться, упорно заниматься на том или ином инструменте.
Позвонила украинская певица, с которой мы занимаемся древним украинским фольклором, то есть она занимается, а меня привлекает для того, чтобы я сопровождал её, и я решил для проекта с ней кроме электронного инструмента играть на деревянном саксофоне тарогато. Это венгерско-румынский гибрид старого немецкого кларнета и сопрано-саксофона. Этому инструменту тоже больше пятидесяти лет точно. По форме напоминает сопрано-саксофон, то есть он прямой, но он из дерева. Специфический мундштук свой и очень негромкий ни на что не похожий звук. И я буду заниматься на тарогато как можно больше, потому что требует специфического навыка игры, которого у меня пока ещё не хватает для выступлений".
Недалеко от китайской границы…
"Я родился в Семипалатинске в 1956 году и жил там три года. На меня, на моё бессознательное оказала воздействие звуковая среда. А в то время в Семипалатинске ещё жили уйгуры, дунгане и все те многочисленные народы, которые после ссоры Хрущёва и Мао были принудительно отправлены в Китай. Семьи разделены и отправлены туда, в Синьцзян.
- Очевидно, у меня в детстве по радио звучало очень много восточной музыки, которая создала определённый для меня внутренний слух.
В детстве большинство книжек детских, которые я читал, были напечатаны на русском языке в Китае. Очень красивые книжки с картинками, разнообразные сказки, китайские, русские, уйгурские – преимущественно народов, которые жили в Синьцзяне, потому что везти в Семипалатинск из Москвы было очень далеко, а Китай-то рядом – несколько километров до границы. Даже ящик с игрушками у нас с братом в детстве был китайский: большая коробка для яблок, на которой было написано, как часто в Китае бывает по-русски с ошибками: "Боятся сыросми", не сырости, а сыросми. Понятно, что полотенца "Дружба" были, вот этот вот мир такой.
"Зрители пытались заговаривать со мной на фарси"
Впоследствии, когда меня пригласили работать в Италию, я познакомился с иранскими режиссёрами театральными в Риме, эмигрантами из Ирана. После иранской революции многие культурные деятели иранские иммигрировали в Европу, большую часть – в Париж, но второй по значению город в Европе – это Рим. И там я работал с иранскими режиссёрами.
Реза Керадман поставил "Шахнаме", "Смерть Принца Бессмертного", это про битву Исфандияра с Рустамом. И в качестве композитора и музыканта пригласил меня, я играл там на восточных музыкальных инструментах. Там вот тот фрагмент, когда Рустам пытается победить Исфандияра, Исфандияр отпускает его в третью ночь. На своём волшебном коне Рахш Рустам летит в Китай, там находит ядовитое дерево, вытачивает из него стрелу с раздвоенным наконечником и поражает единственное уязвимое место Исфандияра – зрачки. Он стреляет этой стрелой, она попадает ему в зрачки и убивает его.
Я играл в Teatro in Trastevere, это «Затибрие», старинный, ныне не существующий театр в Риме, я играл там, и в основном приходили иранцы, иранские мигранты слушать. Это очень ответственно – играть восточную музыку для восточных людей. Я очень волновался. Я играл подряд шестьдесят дней спектакль. Мне давали выходной только один – в воскресенье, потому что Италия – католическая страна. А вот с понедельника по субботу каждый день – спектакль.
Посетители пытались заговаривать со мной на фарси. Думали, что я из Таджикистана. Не все понимают, где Таджикистан, а где Казахстан".
ТРИ "О" в халате, джаллабе и фраке
"Задолго до нынешних событий в моем ансамбле ТРИ "О" мы старались и в виде костюмов представить для европейской публики, что Россия – это страна, некоторая часть которой – в Европе, а большая часть которой – в Азии.
В последнее время одним из основных участников является уроженец Башкирии Юрий Парфёнов. Так как он – создатель джаза в Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане и Казахстане, один из отцов джаза, то он в узбекском халате выступал. Я одевался в белое одеяние, которое мне досталось из Марокко, в белой джеллабе выступал. Александр Александров – фаготист нашего ансамбля – тот самый Александр "Фагот", который играл в группе "Аквариум", "Звуки Му", в оркестре Мравинского, он выступал в черном фраке. То есть ансамбль: два азиата и европеец. И в музыке это сочетание. Вот "Семипалатинск", например, в котором звучит что-то такое для меня напоминающее казахскую игру на домбре, на струнном инструменте".
"Управляющий Сансё"
"Тяготение к Востоку, видимо, позволило мне легче войти в японскую музыкальную культуру. Меня часто приглашают участвовать в разных проектах с японскими авангардистами-музыкантами. И даже пригласили сыграть роль главного злодея в мультимедиа-опере "Управляющий Сансё" (Sansho dayu), это традиционная японская легенда о злодее, управляющем рабовладельце, это очень интересно. И это японская мультимедиа-опера современная, то есть там различные музыкальные фрагменты объединяются общим сложным действием. Я впервые участвовал в Алма-Аты, прилетал туда сыграть. Потом следующее выступление с моим участием было в Сеуле. Фрагменты этой оперы я показал в Казани и в Москве".
О любовании фейерверками в Асакуса
"С точки зрения японца, я европейцем не являюсь, поэтому меня можно приглашать в гости домой, что японцы крайне редко делают. И не только приглашать, но и отмечать японские национальные праздники семейные. Например, на любование фейерверками в Асакуса можно меня позвать и вместе со мной любоваться фейерверком. А американцев и европейцев практически не бывает, чтобы пригласили домой, в семью, вместе поужинать с дедушкой, поговорить с ним. Хотя я не знаю японского языка, мне приходится говорить по-английски или с кем-то из японцев, знающих русский язык, который могут мне помочь перевести.
В Японии любование фейерверками – очень интересный процесс. Люди приходят на определённое место, расстилают циновки, как правило, надевают традиционную одежду, женщины обязательно в кимоно, мужчины надевают типа юката какой-то такой вот халат. Приносят с собой есть якитори – это маленькие шашлычки куриные, и пиво.
Фейерверком мы любовались с крыши социального небоскреба в Асакуса с дедушкой восьмидесяти с лишним лет. У него социальное жильё на каком-то 29 этаже, и мы выходили на крышу.
Фейерверки происходят в двух видах: одни более традиционные, другие более авангардистские, модернистские. Вокруг места фейерверков летают пять вертолётов: четыре – это основные телекомпании, а пятый – вертолет службы безопасности военный. И вот они снимают с воздуха эти фейерверки. Такое специфически национальное любование летом происходит.
- Я не считаю себя европейцем. Я родился в 200 км от китайской границы в тюркоязычной стране, в Семипалатинске. Существенная часть родственников моих, предков остаётся в Казахстане. Я считаю себя человеком Востока, конечно".
О любимых книгах
"Я, может быть, удивлю кого-то, но для меня открытием явился Салиас-де-Турнемир. Это русский писатель французского происхождения, который был чрезвычайно популярен в России на рубеже ХIX-XX веков. Это ученик Толстого, писал в стиле Льва Толстого исторические романы. Ввиду того, что он был монархист по убеждениям, в советское время он не переиздавался.
У него чрезвычайно подробные исторические романы, прежде всего, об эпохе от императрицы Елизаветы и всего с ней связанного, до периода засилья немцев в Петербурге начала XVIII до середины ХIX века. У него очень большая книга о пугачёвском бунте. И я написал как-то, что мне очень нравится Салиас-де-Турнемир, я прочитал его "Петербургское действо" и – в восторге. И одна из знакомых подарила мне его пятитомник.
Я большой любитель Андрея Белого. Это один из моих любимых писателей. Я читаю сейчас его "Москву". Она очень трудно читается. Она же написана как стихотворение. Это стихотворение, записанное прозой с огромным количеством неологизмов. По сути – это главная проза русского заумного языка или футуризма. О профессоре Коробкине, математике, попавшем в сумасшедший дом после покушения.
Я люблю очень Николая Лескова. Вообще, я люблю авторов, у которых очень рельефный русский язык с большим количеством диалектизмов и всевозможных его искажений. В то же время я поклонник и Достоевского, и Толстого. Но я считаю, что Лесков – тоже очень важный писатель, место которого недооценено в русской литературе.
Я посетил чрезвычайно интересный театральный спектакль в Новом театре Эдуарда Боякова – "Лубянский гример". Это по рассказу Лескова "Тупейный художник". Это объединение "Тупейного художника" и "Сороки-воровки" Герцена, то есть такой Герцен-Лесков в современной интерпретации. Спектакль-квест. Там первая часть – бродилка, пять маршрутов, маршруты соединяются – происходит вторая часть. Тоже очень интересное яркое действо. Москва не стоит на месте, у нас много происходит яркого, интересного каждый день. Всё посетить невозможно, но надо стараться".
PS: ".В этом выпуске прозвучали: фрагменты пьес "Семипалатинск" и "Чаргях" с диска ".Тайное учение" (дуэт Юрия Парфенова и Сергея Летова); стихотворение Катулла в переводе и прочтении Максама Амелина; фрагменты совместного выступления поэта Юрия Татаренко и музыканта Сергея Летова в Уфе на литературном фестивале "КоРифеи".
